Мой лучший враг (СИ) - Страница 67

– Знаю я вас… Мини-юбка, куртка по пузо – и идут, а на улице минус десять… А потом – цистит, который потом перерастает в хронический пиелонефрит, и лечатся потом всю жизнь.

Я молча кивнула и виновато опустила глаза. Я не стала объяснять, что мини-юбки я не ношу, куртки у меня по колено, а пиелонефрит начался всего-то от пятичасового сидения на ледяных перекладинах на морозе.

Врач перешел к соседней кровати и стал тормошить тело. Тело зашевелилось. Поднялось. Сонная светловолосая девчонка хмуро смотрела на врача.

Когда врач закончил с ней и ушел, мы остались вдвоем. Она улыбнулась мне.

– Привет. Я Света.

– Привет. Тома.

Мы стали друг друга спрашивать, кто с чем лежит, кому сколько лет и кто из какой школы.

Вдруг из коридора послышался звон колокольчика. И громкий голос:

– Завтрак!

– Пойдем на завтрак, – позвала она. Я порылась в большой спортивной сумке. Предусмотрительная бабушка дала мне с собой целый набор посуды.

Мы вышли в коридор. Пахло хлоркой и едой из столовой. Бойкая повариха стояла возле тележки, на которой стояли огромные ведра.

Возле нее уже образовалась очередь. Я протянула ей свою тарелку и она плюхнула туда шматок серой массы, кинула сверху желтый прямоугольник масла. Налила в кружку чай и дала в руки каменный пряник.

Мы пошли за столик.

Я кое-что вспомнила.

– Света, а ты здесь давно?

– Уже неделю.

– А ты видела, как меня принесли?

– Обрывками. Я от лекарств такая сонная…

– А кто меня принес? Ты не запомнила? Кто-нибудь был в палате из посторонних?

– Как же, не запомнила! Парень тебя на руках нес. Такой красивый, волосы светлые, глаза голубые. Фигура ухх. У меня, как его увидела, сон сразу пропал.

Я засунула в рот ложку с кашей.

Так значит, меня принес Стас.

– А потом он сразу ушел– тут детское отделение, никому нельзя из посторонних находиться. И он больше не приходил. А это кто был? Твой парень? Просто мечта… Везет тебе, мне бы такого парня.

«Ты явно ему не обрадуешься», – ухмыльнулась я.

Я не стала отвечать на ее вопрос – это и не потребовалось – Света быстро забыла о вопросе и стала о чем-то весело щебетать.

Я не слушала ее. Все мои мысли вертелись вокруг Стаса. Мысленно я пыталась представить, как падаю, как он подхватывает меня, несет на руках, едет со мной в машине скорой помощи… Но я не могла. Это просто не укладывалось в голове. Все ужасные вещи, которые он делал, вся боль, которую он мне причинил – все забылось в один миг. Я потрясла головой. Нет. Я не должна расслабляться. Не должна доверять этому парню. Он – чудовище. И мне нужно было постоянно помнить об этом.

Во второй половине дня в палату, смежную с нашей, привезли двух девочек. Лекарства подействовали, и я стала чувствовать себя лучше. Боль в спине постепенно отпускала. С девочками мы быстро подружились. Девчонки стали бегать в соседнюю палату, где лежали мальчики.

День сменялся другим. Каждое утро – кровь, моча. Два раза в день – уколы. Три раза в день – таблетки. С девчонками было довольно весело. Если бы не кровь и уколы, то я чувствовала бы себя, как в детском лагере. Каждый вечер звонили мальчишки.

– Сколько же у тебя парней? – удивлялись девчонки.

– Это мои друзья, – отвечала я.

– Познакомь нас!

И я дала девчонкам телефоны мальчишек. И они стали им написывать и названивать. Серега потом возмущено кричал мне в трубку:

– Эй! Ты что, наши телефоны всей больнице раздала? Нам каждые пять минут звонят… Это не клево, Томас, запредельно не клево…

Я смеялась.

Я пролежала в больнице две недели. Мама с дядей Костей приехали за мной на машине.

Дома я посмотрела в большое зеркало: впалые щеки, бледная кожа.

В этот же день вечером ко мне пришли мальчишки. Вид у них был похуже, чем у меня. Синяки, шишки, ссадины на лбу. Антон и Ромка хромали.

– Что с вами? – удивилась я.

– А ты как думаешь? – улыбнулся Серега.

– Стас?

– Кто ж еще! Он нам тут без тебя устроил жаркие денечки! Тебя не было, и он на нас здорово оторвался. Смотри!

Серега задрал футболку. На боку и спине красовался синяк размером с футбольный мяч.

– Ничего себе! – присвистнула я. Мне хотелось расспросить их об этом поподробней, но когда я стала задавать вопросы, они лишь отмахнулись.

– Давайте фильмы озвучивать! – бодро выкрикнул Серега.

Мы поудобней устроились на диване и включили телевизор. Там шла какая-то драма. Мы быстро распределили роли.

Действие фильма происходило в прачечной. В кадр вошли мужчина и женщина. Мужчина держал в руках корзину с бельем.

– Девушка, вы не видели мою бабушку? – стал озвучивать Ромка за мужчину. – Я обещал ей передать Серегины запредельно грязные носки.

– Да, я видела ее. Давайте сюда носки, я передам, – Антон стал озвучивать за девушку. После этих слов мужчина на экране поставил корзину на пол, подошел к стиральной машине и достал из нее белье.

– Ой, вы знаете, носков не оказалось, – продолжил Антон. – Зато здесь есть Серегины перпендикулярные трусы и потная футболка. Подойдет?

Мы прыснули со смеху. Фильм нам вскоре надоел, мы включили какую-то передачу, где две гламурные девушки о чем-то трепались, сидя на диване. Мы распределили роли.

Я искоса смотрела на мальчишек, пыталась понять их. Вроде бы они смеялись, казались беззаботными, делали вид, что все хорошо, что прошло, то прошло, но… Что-то происходило у них внутри. От меня не укрылось, что Рома теперь все время держал пальцы сжатыми в кулаки. У Антона дергалось нижнее веко, а в Серегиных глазах я видела такую тоску и боль, которую не смогли скрыть даже его притворная улыбка до ушей и бодрый веселый голос.